Долго думал писать на эту тему или не стоит. Но раз начал — не останавливаться теперь.
Всё началось ранним утром в конце декабря, когда я совершенно выспавшийся и отдохнувший сьездил по делам и вернулся домой. И внезапно у меня онемела левая нога. Как будто отсидел. От мизинчика до задницы, ага. Неметь нога начала с момента снятия обуви и окончательно отключилась к моменту, когда я дополз до дивана. «Ну бывает», — подумал я и вызвал терапевта на дом.
Вызвал терапевта и попытался уснуть. Не тут-то было! Нога решила показать, что умеет болеть по-всякому. Например, как будто я её застудил. Однажды застудил руку и маленькая но гордая лучевая кость заставила меня скрипеть зубами от боли весь день с четырёх утра. А тут такой болью начала отдавать бедренная. С мантрами от боли: «Сука! Сука! Сука! Сука!» отменил вызов терапевта и вызвал скорую, которая приехала через 15 минут. На скорой меня забрали в 122-ю медсанчасть, предварительно сделав укол в ногу с гормонами. В принципе, ноге было до такой степени без разницы, что можно было делать укол с героином, эффекта никакого.
Привезли в больницу в неврологическое отделение. Вкололи чего-то ещё забористого в результате славно поспал в коридоре на каталке два часа. После размещения в палате отправили делать УЗИ. Посмотрели сосуды в ногах и остальных частях тела. Собрались было делать сосуд в левой ноге, всё тщательно подготовили — утром операция: шунтирование. Потом подробнее посмотрели результаты сканирования и срочно стали искать кардиохирурга в нашей деревне для другой экстренной операции: диагноз «аневризма восходящего отдела аорты». Нашли очень хорошего врача — кандидата медицинских наук Аскерова Магомеда Ахмедалиевича в Мариинской больнице — туда и отвезли с мигалками. Ходят слухи, что это ученик самого Лео Бокерия, так что мне сказочно повезло, если это можно так назвать.
Подготовка к операции прошла для меня в три этапа: катетер в шею (минус триста грамм крови), катетер в уретру (впечатлений масса — рекомендую) и на операционном столе эпидуральная анестезия. Сидишь в нужной позе, тебе иголки тыкают в спину и следят за реакцией. Ножка дёрнулась, ага. Вторая дернулась — отлично, можно начинать. Самое неприятное во всей подготовке — катетер в уретру, он же катетер Фолея. Матерился знатно во время процесса. Самое вежливое было: «что вы, суки, делаете?!». А ещё его потом обратно вынимают с тем же матерным эффектом. Медсестра, по-моему, немножко обиделась, потому что в выражениях совершенно не стеснялся. Затем дали подышать каким-то газом и я вырубился примерно на сутки, а может и больше.
Операция называется протезирование аортального клапана методом Бенталл-Де Боно. Клапан-то был в порядке, но его меняют вместе с аортой для надёжности. Всего операция длилась двенадцать часов с полной остановкой кровообращения и специальной машиной, которая временно подменяет функции сердца. С трёх часов дня до трёх часов ночи. Новый год провёл в искуственной коме в реанимации. Сэкономил на салатах и алкоголе. Хату опять же искать не надо…
Поменяли аортальный клапан и часть аорты заменили на какую-то голимую гофру. Теперь клапан тикает, как часы. Иногда тихо, иногда громко, иногда не тикает совсем.
Через три дня в реанимации, которые казались вечными, перевели в обычную палату. Судите сами — глаза открываешь: «Какое сегодня число?». «Первое января». Через сутки глаза открываешь: «Какое число?». Опять первое. И так раз пять-шесть.
Наркоз отпускает не сразу, меня отпустило где-то через неделю. В реанимации, например, какая-то призрачная девочка стояла рядом с кроватью. Когда просыпался, говорил: «Девочка, иди нахер отсюдова» и засыпал обратно. Однажды что-то приснилось, проснулся со словами: «Etis Atis Animatis» (вызов Сатаны на латыни) — сосед по реанимации посмотрел на меня большими глазами и попытался встать и уйти. В общем, в реанимации развлекался как мог. Потолок расцветал зеленым, а когда глаза закрывал, то всё было в маленьких красных шестиугольниках. Короче, наркоз забористый рекомендую и я знаю, где взять ещё. В реанимации выпил две чашки бульона за эти дни и три ложки каши.
По больнице Мариинской совершенно спокойно проходил по десять метров за раз, придерживая себя за корсет, чтобы органы из груди через шов не выпали. Пару слов про корсет. Стоит пять сука тысяч рублей, имеет пару ручек на груди. По больнице в нём бродишь, как заблудившийся парашютист. Если вставить iPad, то получится телепузик. Первые дни смеяться нельзя, кашлять можно только сжимая ручками корсета грудь. Подниматься с кровати тот ещё аттракцион. Необходимо держать корсет и подтягиваться за верёвочку, а сил нет. Поднимался, как червячок.
В палате давали дышать кислородом. Разницы с обычным воздухом не заметил. Ещё давали подышать специальным аппаратом для откашливания мокроты. Подышишь этой хренью, потом лежишь, за ручки корсета держишься — кашляешь, материшься от боли в груди.
Из Мариинской больницы выписали через 12 дней после операции и сразу отвезли в другую, к пенсионерам на доживание Елизарова. Как раз к этому моменту стал чувствовать вкус еды. До этого просто потреблял безликую биомассу для питания организма. На Елизарова кормят в основном кашей с мясом или без мяса. На обед первое и второе.
За время операции похудел на десять килограмм до семидесяти шести. «Хочешь похудеть — спроси меня как». Результаты шести месяцев тренировок накрылись медным тазом. Организм в первую очередь пустил в расход мышечную массу, до жирка на животе не успел добраться падла. Зато про бокс кое-что запомнил. Ударить более-менее правильно смогу. Один раз — потом сознание потеряю.
После Мариинской больницы засобирался на работу, но отправили в другую. После Елизаровской больницы собрался снова на работу, но отправили дальше по этапу в санаторий на реабилитацию. Что интересно — в санаторий отправляют только тех, кто работает, остальных выгоняют домой. Мои доводы, что если я буду по санаториям кататься, то тоже стану безработным услышаны не были. Итого минус два рабочих месяца или плюс два месяца отпуска, которые и врагу не пожелаешь.
В больнице делать абсолютно нечего. От безделья начал опять клеить танк.
Завтрак в девять, обед в два, ужин в шесть. Между девятью и двумя часами дня процедуры: лечебная физкультура, кардиотренажер и физиотерапия.
Последнее — самое «интересное». Два типа терапии: волшебный магнит и зелёный свет. Магнит кладется на шею сзади и сидишь с ним пятнадцать минут. Зеленый свет — прибор, который светит зелёным светом (неожиданно, правда?) и этим прибором надо водить по шву. Физиотерапия напоминает шаманство чистой воды поэтому часто эти процедуры прогуливал — смысла волшебных приборов не понимаю. Врач сказала, что они необходимы для ускорения срастания тканей. Чем магнит и свет помогают срастанию — понятия не имею. В магию и прочий астрал не верю. Бабушка-знахарь с травками и заговорами хоть видимость какую-то создаёт, а тут чувствуешь себя участником РенТВ.
Через две недели из Елизарова наконец-то отпустили домой на выходные. До дому не доехал, укатил на дачу. Там свежий воздух и бухло и не надо подниматься по лестнице. С собой выдали коробочку с таблетками. Таблеток потребляю примерно пятнадцать штук каждый день. Если обычному человеку этот комплект скормить — сдохнет наверно. Там всякие есть — для разжижения крови, для понижения частоты пульса, для мультиков наяву.
После реанимации ставили капельницы по две-три банки в день плюс два укола: один в вену, другой зачем-то в живот. Руки после больнички были, как у наркомана: синенькие в локтях. Антибиотиков влили на всю жизнь.
Через три недели научился смотреть прямо, а не в пол, когда хожу. Головой во время ходьбы пока крутить не умею — голова закружится и отрублюсь. Постепенно перехожу на нормальную скорость ходьбы, но ненадолго.
С «нетерпением» жду перевода дальше по этапу в санаторий. Чем там заниматься буду — понятия не имею. Наверно опять танки клеить…